Любимые стихи

"ПАДАЛЬ"
ШАРЛЬ БОДЛЕР
       
Вы помните ли то, что видели мы летом?
       
Мой ангел, помните ли Вы?
Ту лошадь дохлую под ярким белым светом
Среди рыжеющей травы?
       
Полуистлевшая, она, раскинув ноги,
подобно девке площадной
бесстыдно брюхом вверх лежала у дороги,
зловонный выделяя гной.
       
И солнце эту гниль палило с небосвода,
чтобы останки сжечь дотла,
чтоб слитая в одном великая Природа
разъединенным приняла.
       
И в небо щерились куски скелета,
большим подобные цветам...
От смрада на лугу, в душистом зное лета
едва не стало дурно вам.
Спеша на пиршество жужжащей тучей,
мухи над мерзкой грудою вились.
И черви ползали и копошились в брюхе,
как черная густая слизь.
       
Все это двигалось, вздымалось и блестело,
как будто вдруг оживлено.
росло и множилось чудовищное тело
дыханья смутного полно.
       
И этот мир струил таинственные звуки,
как ветер, как бегущий вал
как будто сеятель, подъемля плавно руки,
над нивой зерна развевал.
       
Тот зыбкий хаос был, лишенный форм и линий,
как первый очерк, как пятно,
где взор художника провидит стан богини,
готовый лечь на полотно.
       
Из-за куста на нас худая, вся в коросте
косила сука злой зрачок
и выжидала миг, чтоб отхватить от кости
и лакомый сожрать кусок.
       
Но вспомните и вы, заразу источая,
вы трупом ляжете гнилым.
Вы - солнце глаз моих, звезда моя живая,
вы - лучезарный серафим.
       
И вас, красавица, и вас коснется тленье.
И вы сгниете до костей,
одетая в цветы под скорбные моленья -
добыча гробовых гостей.
       
Скажите же червям, когда начнут, целуя,
вас пожирать во тьме сырой,
что тленной красоты навеки сберегу я
и форму, и бессмертный строй.

Одиночество

Среди людей, я средь — чужих...
Мне в этом мире не до них,
Как им, в борьбе и шуме дня,
Нет в жизни дела до меня...

В дороге дальней им, как мне,
Тужить, блуждать наедине...
Мне в мой простор, в мою тюрьму,
Входить на свете одному...

Пока в пути не встанет грань,
Нам всем томительную ткань
Рукою сирой в жизни ткать —
Душою замкнутой алкать...

Звучит по разному у всех
Один и тот же стон и смех,—
На всех ткачей один станок,
Но каждый сир и одинок...

Юргис Балтрушайтис

К***

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.

Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь

А.С.Пушкин

В минуту горькую и грустную,
когда в груди кипит гроза,
я милых рук пожатье чувствую
и вижу милые глаза.
Все,что с хорошим в жизни
связано,
Все это связано с тобой,
и этим все,пожалуй,сказано,
любимый мой,бесценный мой.
но все-таки мне снова хочется
душевным словом подтвердить,
что никогда любовь не кончится,
пока дано мне право-быть!...
Веками спорили философы:
Что-жизни суть?
Что- мира свет?
Искали истины и способы,
на все дающие ответ.
Веками спорили...А истина
всегда одна,всегда одна:
любить-вот он-ответ
единственный,
в любые годы,времена.

Костры

Да, и жгучие костры
Это только сон игры.
Мы играем в палачей.
Чей же проигрыш? Ничей.

Мы меняемся всегда.
Нынче «нет», а завтра «да».
Нынче я, а завтра ты.
Всё во имя красоты.

Каждый звук — условный крик.
Есть у каждого двойник.
Каждый там глядит как дух,
Здесь — телесно грезит вслух.

И пока мы здесь дрожим,
Мир всемирный нерушим.
Но в желаньи глянуть вниз
Все верховные сошлись.

Каждый любит, тень любя,
Видеть в зеркале себя.
И сплетенье всех в одно
Глубиной повторено.

Но, во имя глубины,
Мы страдаем, видя сны.
Все мы здесь, наоборот,
Повторяем небосвод.

Свет оттуда — здесь как тень,
День - как ночь, и ночь - как день.
Вечный творческий восторг
Этот мир, как крик, исторг.

Мир страданьем освящен.
Жги меня - и будь сожжен.
Нынче я, а завтра ты,
Всё во имя красоты.

Константин Бальмонт

А этот стих о моей Родине.

Святослав Земцов*
-ДРУЗЬЯМ-
Землякам в Германии от души посвящаю:

Мы, за друзьями, что теперь
живут в Германии, тоскуем!
И хоть ты верь, а хоть не верь...
Я не хочу судьбу такую.

Чтоб бросить свой Талдыкорган,
Наш Каратал, сады и парки...
Не бросить мне к судьбы ногам
Карагачей могучих арки.

И гольянов на Балыкты,
Что попадали в марли бредень
Не бросил бы, мой друг, как ты,
Ведь без всего... в богатстве беден!

...И я, по городу бреду,
Я знаю - город тебя помнит!
И ты, мой друг, имей в виду,
Что встретит он тебя с любовью!

Кинотеатр "Атамекен"
(А прежде "Родина" он звался),
Откроет дверь всем без проблем,
Ты - зрителем его остался!

И старый наш "Автовокзал"
Дает шашлык и чебуреки,
Как будто ты не уезжал,
Не покидал родные реки.

Все семь кипучих рек тебя,
Как сына ждут из той чужбины.
Всё то, чем жил ты здесь любя,
То никогда теперь не сгинет!

Дойчлянд и милый Казахстан
Твои две Родины теперь!
И ждёт тебя Талдыкорган,
В его любовь, как в Бога верь!

Приедем мы к тебе в Дойчлянд.
Ты к нам, на пиво "Текелийское".
Ведь ты, родное наше, близкое...
Гоновер, Франкфурт, Бонн, Берлин,

Талдыкорган и Алматы...
Все - колыбели у Земли
Для ностальгии и мечты.
Ты приезжай в наш город-сад.

С тобой по улицам пройдём.
Талдыкорган тебе ведь рад.
И мы тебя как друга ждем!

Мой сон меня уносит
В милейший сердцу край,
Где ветер грусть относит,
Оставив людям рай!

Мой сон есть моя сказка,
Иль явь -все может быть!
Но где ж отсчета точка,
Чтобы туда уплыть?

Я сказку создавала,
Жила в ее волнах,
Там ласточка летала
С гордынею в очах!

Под черным небом в звездах,
Над морем, что бурлит
Горит огонь в колоннах,
Без копоти горит!

На каждой той колонне
Два голубя сидят-
В могущем стоне-звоне
О мире всем кричат!

И крошки-лиллипутки
С конфетами в зубах
Смеялись все минутки
Прям на моих глазах!

Накрылся вдруг волною
Приятный оку свет!
Проснулась я другою,
А может быть - и нет!

Нет хуже - быть на свете
Чужим среди своих
И понятым в расцвете
В кругу людей иных!

Подснежник
3. Александрова

У занесённых снегом кочек,
Под белой шапкой снеговой,
Нашли мы синенький цветочек,
Полузамёрзший, чуть живой.

Наверно, жарко припекало
Сегодня солнышко с утра.
Цветку под снегом душно стало,|
И он подумал, что пора,

И вылез... Но кругом всё тихо,
Соседей нет, он первый здесь.
Его увидела зайчиха,
Понюхала, хотела съесть.

Потом, наверно, пожалела:
"Уж больно тонок ты, дружок!"
И вдруг пошёл пушистый, белый,
Холодный мартовский снежок.

Он падал, заносил дорожки...
Опять зима, а не весна,
И от цветка на длинной ножке
Лишь только шапочка видна.

И он,от холода синея,
Головку слабую клоня,
Сказал: "Умру, но не жалею:
Ведь началась весна с меня!"

Герой не тот,что - грудь горою,
И голос - во!И руки - во!
негромким голосом героя
мы измеряем рост его.

Другой,глядишь,и скажет скупо,
И вид не тот,и ростом мал,
Но как высок его поступок,
Как звонок мужества металл!

И если славой он увенчан,
То он всегда по росту ей;
у нас людей высоких меньше,
Чем героических людей.

И мы теряемся порою,
И не легко бывает нам
Все подвиги и всех героев
Назвать стране по именам.

Бывает,лист еще не высох,
Как снова удленился он,
Неповторимый этот список
Геройства,славы и имен;

Как снова родиной увенчан
Один из славных сыновей,
Которых у страны не меньше,
Чем нужно для победы ей!

Иосиф Уткин

Ты в чем виновата?
Ты в том виновата,
что зоркости было
в тебе маловато:

красивой слыла,
да слепою была.

А в чем ты повинна?
А в том и повинна,
что рада была
любви половинной:

любимой слыла,
да ненужной была.

А кто в том виною?
А ты и виною:
все тенью была
у него за спиною,

все тенью была-
никуда не звала.

[WT]Булат Окуджава [/WT]

Мой не большой, скромный стишок.

Мне было холодно и жарко
Когда смотрел в твои глаза
И вся та нежность в твоём сердце
Переливалась на меня.

Ты что-то тихо говорила
А я как будто в пьяном сне
Сидел и слушал твои речи
И думал только о тебе

Следил за каждым твоим словом
Слетавшим с нежных твоих губ
Немог я раньше и подумать
Как голос твой мне будет люб

Теперь я только понимаю
Что жил все годы не любя
И это Божья ко мне милость
Что повстречал тебя тогда.

Стас Л.

В себе талант внезапно ты открыл.
Чем жил ты раньше - всё бездумно бросил.
Пока талант твой денег не приносит,
Зато даёт он ощущенье крыл.

Простую жизнь отвергнув для творенья,
Ты дни свои экспрессией наполнишь.
Удачно ль ты мелодию исполнишь,
Иль с блеском сочинишь стихотворенье -

Взберёшься ты на уровень другой.
Лавируя среди себе подобных,
Устроишься там в позе неудобной,
Соперника слегка брыкнув ногой.

Толкаясь задом и пихаясь боком,
Теперь твоя задача - удержаться.
И, может быть, придётся унижаться
Чтоб выжить в этом уровне высоком.

А творчество? До творчества ль теперь...
Столкнут, охаят и закроют дверь.
И коль талант покоя не даёт,
Подумай - а туда ль он заведёт.

В слов твоих дивном саду
Я, озираясь, бреду,
словно в бреду
сладком.
В заросли ласки войду,
В счастья траву упаду -
к ней припаду
жадно.
Самый волшебный цветок
Дарит живительный сок -
страсти глоток.
Выпью.
А из причудливых строк
Пёстрый сплету я венок.
Веры скреплю
нитью.
Дам себя в джунгли увлечь,
Сердце пожаром зажечь.
Ведь не окажется речь
ложью?
Буду я сад тот стеречь,
Всё, что растёт в нём, беречь,
в радости встреч
множить...

Пело, смеялось,
играло, аукало,
нежно ласкалось,
тихо баюкало.
Раны лечило,
плечо подставляло,
мудро учило
и вдохновляло
наше счастье.
Тёплое, яркое,
шумное, пёстрое,
пылкое, жаркое,
тонкое, острое,
радужно чистое,
солнечно светлое,
искра лучистая,
слово заветное,
наше счастье...
Эхо минувшего,
память ушедшего,
отсвет блеснувшего,
тень улетевшего,
Скомкано, сорвано,
смято, подстрелено,
в клочья изорвано,
глупо потеряно
наше счастье.

О вкусах не спорят, есть тысяча мнений —
Я этот закон на себе испытал.
Ведь даже Эйнштейн — физический гений —
Весьма относительно всё понимал.

Оденусь по моде, как требует век —
Вы скажете сами:
«Да это же просто другой человек!..»
А я — тот же самый.

Вот уж действительно: всё относительно.
Всё, всё...

Набедренный пояс из шкуры пантеры.
О да! Неприлично! Согласен! Ей-ей!
Но так одевались все до нашей эры,
А до нашей эры — им было видней.

Оденусь попроще — как в каменный век, —
Вы скажете сами:
«Да это же просто другой человек!»
А я — тот же самый.

Вот уж действительно: всё относительно.
Всё, всё...

Оденусь, как рыцарь я после турнира —
Знакомые вряд ли узнают меня —
И крикну, как Ричард я в драме Шекспира:
«Коня мне! Полцарства даю за коня!..»

Но вот рассмеётся и скажет сквозь смех
Ценитель упрямый:
«Да это же просто другой человек!»
А я — тот же самый.

Вот уж действительно: всё относительно.
Всё, всё...

Вот трость, канотье, я — из НЭПа, — похоже?
Не надо оваций — к чему лишний шум?
Ах, в этом костюме узнали? Ну что же —
Тогда я надену последний костюм.

Долой канотье, вместо тросточки — стек, —
И шепчутся дамы:
«Да это же просто другой человек!»
А я — тот же самый.

Будьте же бдительны: всё относительно.
Всё, всё...

В.Высоцкий

Крик души моей*

Там средь гор Джунгарских Алатау,
мчиться шумно быстрый Каратал,
в той долине город наш Талды - Курган
где когда то я мальчишкой бегал по камням.

Город мой Талды - Курган,
весь стоишь ты предо мной.
Здесь я жил, здесь учился и любил,
здесь друзья и дом родной.

Дом родной, теперь ты далеко,
далеко теперь мои друзья.
Только каждой ночью в горле ком,
не даёт уснуть мне до утра.

Не даёт уснуть мне сердца боль
и тоска всё больше с каждым днём,
но к тебе вернуться не могу
хоть тебя я больше всех люблю.

Пройдёт время, пролетят года,
к Родине чужой привыкну я.
Сточит камни сильная вода,
и утихнет сердца боль моя.

Я прошу ты ночью не зови,
я прошу меня ты отпусти.
Отпусти сюда, где вечно дождь,
где никто не сможет мне помочь.

Андрей Винс.

Erinerst du dich noch als wir noch klein waren und mit dem Zug führen und ich meinen Arsch aus dem fenster hilt und du den Kopf und alle dachten wir währen Zwillinge?

Родина
Я гражданин своей страны,
В которой были все равны
Живя, как дружная семья,
То Родина была моя.
В ней я родился, рос и жил
И беззаветно ей служил.
Имел семью, растил детей.
Гордился Родиной своей.

С тех пор прошло не мало лет,
Стране и мне хватало бед.
Повырастали сыновья:
И жизнь у каждого своя.

Пришла беда: страна распалась.
Но Родиной моей осталась.
Распалась и моя семья;
По разным странам сыновья.

Живет в Крыму мой старший сын,
Он Украины гражданин.
В Российском флоте сын меньшой.
России предан он душой.

А кто же я теперь такой,
Старик с седою бородой !?
Как прежде, Родины я сын;
Страны Советской гражданин.

О РОДИНЕ
Страна моя, земля родная!
Ты Родина, где я учился, жил.
Растерзана, разорена, больная,
Хочу помочь тебе, хватило б сил!
Какие вихри нас кружили!...
Бывало все: война, невзгоды.
Все вынесли и пережили.
Все вместе были - нации, народы.

И вот опять страна в беде;
Исчезла вера, нет надежды.
Куда ни посмотри - развал везде.
В стране главенствуют невежды.

Невежд ничто не оскорбит,
И вряд ли совесть их пробудит.
Страна разрознена лежит.
Народ не знает, как жить будет.

Избранники народа, вам известно,
На референдуме народ сказал: <Союзу быть!>
Теперь ему узнать бы интересно:
Как в <Беловежье> это вы могли забыть!?

Но нет, вы это не забыли.
Об этом не могли забыть!
Вы преднамеренно решили
Великую Державу развалить!

Желание людей попрали,
И, не умея лучшее создать,
Страну на разграбление отдали
И многих обрекли страдать.

Новоявленные <геростраты>,
Умеете лишь разрушать!
Лжекоммунисты-партократы,
Придет пора ответ держать!

История, конечно, вас осудит.
Развал страны вам не простит народ
Проклятие на вас вовеки будет,
И кара непременно вас найдет.

========================

ДУМА О НАРОДЕ
Народ большой Страны Советов,
В одной семье ты долго жил.
Надеялся, мечтал; за это
Страдал, но стоил и творил.
Народ-герой, народ послушный,
Гостеприимный и простой,
Доверчивый и благодушный,
Всегда с открытою душой.

Чем перед богом провинился?
Или неправедно ты жил?
Стремился ввысь, а вниз скатился
И наказанье заслужил.

Руководить страной поставил
Лжекоммуниста-<мудреца>.
А он страдать тебя заставил,
Унизил гордость до конца.

Тебя поставил на колени.
И вот, с поникшей головой,
Когда-то гордый славой - гений,
Стоишь с протянутой рукой.

Ты, руководству доверяя,
Их <перегибы> все терпел.
О счастье будущем мечтая,
Тяжелый получил удел.

Но счастья нет, и нет просвета,
И нашим бедам нет конца.
Так неужели же за это
Никто не спросит с <мудреца>?

Гений

Разбуди меня пеньем птиц
И умой родника прохладой
Уведи от мельканья лиц
От виски давящего «Надо»
Отключи телефон насовсем
И порви записную книжку
Искупай меня в той весне
Когда был я ещё мальчишкой
И впервые увидел тебя
Сквозь сирень у соседнего дома
И поймал твой весёлый взгляд
Но глаза опустил лишь скромно
И одна лишь забота была
Где нарвать бы цветы на свиданье
Быстро как та пора пронеслась
Ставши дымом воспоминаний
Засосало в круговорот
Повседневных забот и волнений
Уведи меня –
от всего

Мой любимый
Единственный
Гений